По итогам начала года в финансовом секторе России наметились новые проблемы.

Ну, не совсем новые, скорее старые, но разговоры об окончании кризиса как-то отложили эти проблемы, их перестали считать актуальными. Но кризис об этих разговорах ничего не слышал – и проблемы вылезли вновь. Проблем этих две, и одна естественным образом вытекает из другой.

Первая состоит в том, что резко упали поступления в бюджет. Вторая – существенно выросли объемы денег, которые бюджет берет из резервных фондов. Я не буду приводить здесь цифры, поскольку их можно посмотреть в информационных сообщениях, но сам факт уже достаточно хорошо известен. И особого оптимизма он как-то не навевает.

Дело все в том, что многочисленные оптимистические рассуждения про «зеленые ростки» и прочие разные «прекращения кризиса» как-то не учитывают то, что у нас, как и во всем мире, идет колоссальная поддержка спроса, которая, собственно, и не дает экономике быстро упасть. Причем эта поддержка в основном обеспечивает финансирование дефицитов региональных бюджетов со всеми их расходными программами – как социальными, так и инвестиционными. Разумеется, не все они поддерживаются в полном объеме, но все-таки как раз эти деньги попадают к физическим лицам, причем к малооплачиваемым, которые как раз и создают основной объем внутреннего совокупного спроса.

Отметим, что государство прилагает довольно много усилий для того, чтобы сохранить инвестиционный спрос со стороны крупнейших компаний страны. Собственно, пресловутое повышение тарифов естественных монополий, которое так раздражает потребителей их услуг, тоже оправдывается необходимостью сохранить объемы их инвестиционных программ и, соответственно, обеспечить как минимум сохранение рабочих мест и уровня жизни населения, связанного с инвестиционной деятельностью монополий.

Проблема в том, что все эти усилия совершенно явно не дают результата. Более того, проблемы, как это видно по бюджету, усиливаются, и в этом году (если смотреть на жизнь пессимистично), или в следующем (если оптимистично), резервы закончатся. И что тогда? Причем это – явно не тот случай, когда чиновники могут закрыть глаза на проблемы и перенести их «на потом», поскольку «потом» у нас сегодня начинается с выборов 2011–2012 гг., а до них дожить без проблем явно не удастся.

Так вот, вопрос: что с этим делать? Вариантов тут, условно говоря, три.

Первый – самый простой: ничего не делать. Но тогда под выборы мы получим резкий рост безработицы, падение уровня жизни подавляющей части населения и, наконец, политические проблемы, поскольку количество желающих «поиграть во власть» в последнее время сильно выросло. Большинство из них, правда, не очень понимают, что это такое и какие проблемы придется решать, но когда это мешало желающим «порулить»?

Второй способ – несколько сложнее, но все-таки осуществимый в рамках сохранения не просто существующей системы управления государством (или, быть может, ее более правильно назвать «системой виртуального управления»?), но даже с сохранением действующих кадров. Суть его состоит в том, что нужно просто начинать эмиссию и закрывать образующиеся «дыры» за счет печатного станка. Разумеется, при этом возникают разные проблемы – как нормативные (придется менять Налоговый кодекс и некоторые другие законы), так и чисто экономические (типа роста инфляции), но, в конце концов, их можно преодолеть, или ими пренебречь. Негативные последствия инфляции уж точно можно перенести «на потом» (т. е. после выборов 2012 года).

Отметим, что пока правительство выбрало некоторый промежуточный вариант, т. е. оно хочет делать эмиссию под реальные активы, под которыми оно понимает деньги, которые можно получить в виде займов. Пока масштаб таких займов, в понимании правительства, ограничен, а значит, такой путь теоретически возможен. Однако ситуация ухудшается, причем как во внутреннем секторе (т. е. объем необходимых средств растет), так и во внешнем (истории с Грецией, Ирландией, Исландией и т. д. повышают стоимость заимствований, особенно для развивающихся стран). В общем, таким паллиативом проблему не решишь, нравится это правительству или нет.

Третий вариант – самый сложный: начать реальное реформирование экономики. Причем самым первым этапом должна стать разработка программы развития российской экономики, которой у правительства сегодня нет. Более того, у него сегодня даже нет возможности такую программу написать, поскольку масштаб конкуренции различных министерств и ведомств и границы между сферами их полномочий приобрели такие резкие формы, что процедура согласования их в более-менее обозримое время становится совершенно невозможной. А заказ такой работы по аутсорсингу тоже невозможен, поскольку ее нельзя будет принять или реализовать в связи с откровенным саботажем недовольных структур.

По этой причине реализация третьего сценария возможна только в рамках принципиальной реформы всей системы исполнительной власти. В 2004 году, когда реформа такого масштаба была явно заявлена, она закончилась очевидным провалом (по разным причинам). Сегодня, когда современная российская элита, что называется, «устоялась», даже объявить ее практически невозможно. Во всяком случае, пока всем, в т. ч. и элите, не стало абсолютно очевидно, что «дело пахнет керосином».

По этой причине мне представляется, что по мере развития кризисных явлений мы постепенно пройдем все три варианта развития событий. Сначала большая часть нашей власти будет пытаться отложить любые действия «на потом», потом начнутся паллиативы типа попыток наскрести внешние кредиты на затыкание «дыр» (Минфин, который несколько более ответственен, чем другие министерства, ибо несет хоть какую-то реальную ответственность за состояние бюджета, уже к этой стадии перешел), которые рано или поздно закончатся предложением начать существенную эмиссию. Ну а потом, когда дело станет совсем плохо, начнутся разговоры о реформе.

Разумеется, «чистые» правительственные чиновники (т. е. те, кто не входят в политическую элиту и в этом смысле имеют основания опасаться сокращения) будут активно сопротивляться. Но сделать им ничего не удастся, и тогда в России начнется мощная «управленческая революция», которая как минимум существенно изменит состав чиновного слоя. Будет ли от этого всем хорошо – отдельный вопрос, поскольку очень часто кадровые и управленческие реформы, которые начинались для того, чтобы сделать возможным разработку новых экономических подходов, заканчивались, как только новые кадры добивались реальной власти. Будем надеяться, что у нас будет не так.