В интернете можно найти множество советов, как защитить себя от покупки поддельной вещи известного бренда. Однако куда больше в том же интернете – предложений эти самые подделки приобрести. Эксперт, приглашенный «Газетой.Ru», анализирует причины сложившейся на этом рынке ситуации.

Если в 70-е фарцовщики предлагали советскому потребителю иностранные товары по бешеным ценам, но при этом все эти товары были оригинальными, то уже в 80-е джинсы и другая «модная» одежда разделились на американские и польские образцы. Впрочем, дефицит был такой, что даже польским были рады. К тому же их никто и не пытался выдавать за американские, их как польские и продавали. Все поменялось в 90-е, когда рынок стал свободен, и в России произошло первичное накопление огромных капиталов. За первые пять лет независимости и молодого капитализма рынок люкса вырос, почти с нуля, в несколько сотен раз. Правда, в начале 90-х россияне еще не совсем понимали, как и по каким ценам все эти товары нужно продавать, но к началу нулевых продажа одежды класса люкс стала вполне себе стабильным бизнесом. Произошло главное: одежда известных дорогих марок стала знаком принадлежности к «высшему» обществу, которое, собственно, в те же годы и стало формироваться. Тут и появился первый осознанный спрос на фейки – если для «олигарха» стоимость костюма или галстука была не принципиальна, то для менеджера среднего звена или его спутницы лишние 100-200 евро были суммой вполне чувствительной.

Именно в это время сформировалась важная для среднестатистического потребителя цель – «купить дорогое задешево».

Активный спрос родил супер-активное предложение: как грибы после дождя, в 2000-е начинают расти квартирные «шоу-румы». Презентуются они, как правило, фразой: «у меня подруга из Милана/Парижа/Лондона привозит люксовый товар! Но в три раза дешевле, чем в ЦУМе!». При этом хозяйка шоу-рума рассказывает о какой-то мифической распродаже, где по два доллара продаются туфли Armani, а шарфики Hermes и вовсе на вес идут. Первое время покупатели и покупательницы действительно доверяли таким продавцам, покупая эти «брендовые» вещи и потом победно демонстрируя подругам культовую Chanel 2.55, ловко схваченную по знакомству за 200 евро. Но довольно скоро, когда российские модницы и модники среднего звена начали самостоятельно ездить в Европу, они набрались опыта, вникли в люксовую тему подробнее и стали находить некоторые принципиальные различия в качестве ткани и крое. Как раз тогда в моду вошла тема (особенно, на женских форумах в сети): «как защитить себя от подделки». Одно время борьба за чистоту люксовых товаров доходила даже до курьезных случаев.

Помню, как-то одна знакомая переводчица, работающая в Милане, сфотографировала сумку Prada в оригинальном бутике и разместила фото в одном из интернет-сообществ, специализирующихся на распознании подделок.

Сумку разнесли в пух и прах. Приговор – фейк! – был окончательный и обжалованию не подлежал. И таких примеров можно вспомнить множество. При этом, что интересно, крупные ретейлеры товаров класса люкс в России в массовых акциях против подделок замечены не были. Что, естественно, повлекло за собой слухи о том, что они сами приторговывают «репликами». Слухи эти подкреплялись скандальными новостями о претензиях брендов к русским продавцам люкса, но скандалы заминались, а ретейлеры комментариев на эту тему не давали. Происходило это, потому что так происходит во всем мире: бренды и крупные продавцы не марают руки публичными разборками с производителями подделок, обычно все войны с ними ведутся втихую. Однако поскольку в России этого контекста не улавливают, потому как с массовыми продажами люкса мы столкнулись не больше 10 лет назад и исторический опыт еще не накоплен, то домыслы на эту тему множатся до сих пор.

Шквал обсуждений и разоблачений подделок в сети принес свои результаты довольно быстро: носить подделку под модный бренд человеку в приличном обществе стало совершенно не комильфо. Однако спрос на «купить дорогое задешево» никуда не делся, так как никуда не делась питающая его среда – желающие одеваться сверх своих финансовых возможностей модники и модницы. И тогда

в ход пошла другая легенда: «это вещи, сделанные по оригинальным лекалам, на тех же фабриках, только это «левый тираж», поэтому все без номеров и сертификатов».

Вот тут и появилось ключевое слово – «реплика». Товары такой категории являются точной копией своих брендовых собратьев, но при этом они продаются вдвое, а то и втрое дешевле. И вот уже торговцы репликами, эта «фарца» нового поколения, открывают вполне респектабельные магазинчики, в том числе и в центре Москвы.

Продавцы «реплик» смотрят на вас чистыми невинными глазами: они же не пытаются скрывать, что их товар не является оригинальным, напротив – подчеркивают данное обстоятельство. Слово «реплика», являясь, в данном случае, точным синонимом слова «подделка», совершенно разошлось с ним в оценочном смысле. Если с подделками – борются, если их стыдно носить или дарить, то «реплика» – это как бы узаконенная возможность не переплачивать «только за бренд», покупая такую же (или почти такую же — как повезет) по качеству вещь.

При этом бизнес на репликах растет, и потребительский интерес к таким вещам не ослабевает. Я неоднократно наблюдал за тем, как в некоторых «шоу-румах» покупатели внимательно, опытным взглядом, разглядывают заведомо поддельную вещь, пытаясь найти в ней признаки подделки, и, не находя их, переполняются настоящим охотничьим восторгом.

Радость от приобретения такой вещи, наверное, сопоставима с радостью от выигрыша в лотерею.

Разумеется, среди тех, кто регулярно приобретает в магазинах «реплики», есть и те, кто немало часов, а то и дней провел на форумах, посвященных борьбе с «подделками». Они хорошо осознают, что именно они покупают, почему цена так невысока, и идут на этот шаг вполне осознанно. Хотя гораздо больше среди покупательниц поддельных, к примеру, сумок «Луи Вуиттон» наивных особ – тех, кто просто не знает, что все, кто мог себе легко позволить настоящую сумку LV, уже давно эти сумки относили. Если кто-то из этих наивных покупает сейчас сумку, усыпанную буквами LV, то обычно на вопрос, зачем они эту сумку «взяли», скромно, но с достоинством отвечают, что «ценят качество». (Хотя в плане качества Вуиттон не впереди планеты всей – я видел эти сумки, настоящие, после года-другого регулярного использования, изнашиваются так же, как и «обыкновенные сумки» за 300-400 евро).

Поэтому и стала показная коричневая сумочка с золотыми замочками символом мещанского дурного вкуса. Разговоры же о каком-то сверхъестественном качестве настоящих брендовых вещей для тех, кто с этими вещами плотно работает, – просто смешны.

Возможно, именно в результате уже многолетнего опыта общения с настоящими люксовыми вещами среди части той категории граждан, которые могут позволить себе сумку за 3 000 евро, появилось мнение, что нецелесообразно платить такие деньги «просто за имя» и лучше за те же деньги иметь 10 разных сумок, чем одну. Иногда эта категория модных состоятельных покупателей переключают свое внимание на малоизвестные (и менее дорогие) бренды, тем самым способствуя их раскрутке, но иногда они не брезгуют и «репликами», потому что их социальный статус позволяет, не краснея, соврать, что вещь оригинальная, и никто не заподозрит их в обмане.

Кстати, точно так же срабатывает и «обратный эффект»: оригинальные дорогие вещи на не вполне презентабельных личностях воспринимаются как подделки (особенно это касается дорогих часов на молодых людях).

Выходит, что засилье подделок в нынешней Москве – следствие социальной неразберихи, возникшей после перераспределения капиталов. В этом городе до сих пор ежедневно кто-то выбивается из грязи в князи и всячески старается, тут же, за счет одежды, продемонстрировать это наглядно. А кто-то – напротив, за счет одежды и дорогих аксессуаров, пытается показать несуществующее (или уже не существующее) богатство, чтобы встать в глазах общества на ступеньку выше той, где фактически находится. Думаю, ситуация эта вряд ли изменится в ближайший десяток лет, а значит, подделки будут продолжать будоражить умы москвичей и гостей столицы. А уж, тем более, сейчас, когда в обиход вошел термин «реплика», снимающий груз моральной ответственности с продавцов и избавляющий от лишних сомнений покупателей.